Андреев Леонид - Смерть Гулливера
Андреев Леонид
СМЕРТЬ ГУЛЛИВЕРА
...Наконец, после коротких, но мучительных страданий, Человек-Гора (так
сам Гулливер передавал лилипутское слово Куинбус Флестрин) с сильным шумом
испустил последнее дыхание, но друзья покойного, ученые, придворные, врачи и
простой народ долго еще не решались приблизиться к трупу, так как не были
уверены в смерти и боялись, что резкое движение руки или ноги, какими
сопровождается агония, может причинить увечье и даже нанести смерть
неосторожному смельчаку. Лишь безрассудная чернь, пожираемая любопытством,
настойчиво стремилась к умершему, и сильному караулу стоило большого труда
сохранить порядок. Но по прошествии двух часов полная неподвижность огромного
трупа убедила присутствующих, что опасности нет, и ученые врачи по немедленно
приставленной лестнице взобрались на грудь Гулливера, чтобы составить
формальное свидетельство о смерти. Впоследствии это свидетельство было
опубликовано, и вот какие несомненные признаки смерти установили ученые: грудь
Гулливера, ранее при его дыхании колебавшаяся так сильно, что у многих
лилипутов это вызывало припадок морской болезни, теперь оставалась неподвижной
и холодной, как мраморный пол в главном храме столицы; равным образом
прекратился и тот страшный шум, стук и хрипы, которыми сопровождалось биение
огромного сердца Человека-Горы. Расположившись на том самом месте груди, под
которым должно было находиться сердце Гулливера, если допустить, что он был
создан по тому же образу и подобию, как и лилипуты, ученое собрание не
услыхало ни малейшего звука и не ощутило колебаний почвы.
Весть о смерти Человека-Горы всю страну Лилипуты одела в глубокий траур.
Его многочисленные враги и завистники, осуждавшие его за слишком большой,
вредный для государства рост, умолкли, удовлетворенные смертью: наоборот, все
с удовольствием вспоминали его силу и кротость, и исключительно его доблести
приписывали победу над флотом враждебного острова Блефуску. И кучка друзей,
вначале весьма небольшая, с каждым днем заметно росла, пока наконец весь народ
Лилипуты не превратился в искреннего, громко плачущего друга Гулливера.
Исключение составлял только генерал-адмирал Скайриш Болгалам, продолжавший
хранить злобу и после смерти своего врага и предложивший для опозорения
Гулливера не предавать его погребению, а оставить труп в добычу хищным птицам.
Однако это предложение было с негодованием отвергнуто в Государственном
совете, что, тем не менее, нисколько не разрешало страшного затруднения,
вытекавшего из вопроса о том, как хоронить Человека-Гору.
Противники генерал-адмирала горячо возражали, что если оставить
Человека-Гору без погребения, то разложение такого громадного трупа может
вызвать чуму в столице и заразу во всем королевстве. В то же время все
спорившие находили невозможным перевозить Гулливера на кладбище, так как
всякое кладбище оказывалось для него тесным, при провозе же трупа пришлось бы
разрушить целые улицы и кварталы в великолепной столице Лилипуты. При этом все
вспоминали, как Гулливер, во время дозволенных ему прогулок по городу,
свободно перешагивал через городские ворота, в отверстие которых едва
проходила его рука. Положение стало уже казаться безвыходным, когда
покровитель Гулливера, Рельдресэль, главный секретарь по тайным делам,
предложил вырыть яму тут же, возле трупа, и при посредстве рычагов свалить
туда умершего. Это предложение было одобрено, и три тысячи лилипутов,
вооруженных лопатами и кирками, в ту же ночь, при свете ф